Результатом постоянно проводимой работы над ошибками стало увеличение общего объема твердых заданий и числа хозяйств, их получивших. Так, в Минусинском округе на 11 октября, 1 ноября и 10 декабря они были разверстаны соответственно на 3162, 3581 и 5094 дворов, а их размер составлял 682,970 и 1056 тыс. пудов. В Славгородском округе удельный вес обязательных заданий в годовом плане хлебосдачи вырос с 15 до 37 % при краевом задании в 26,7 %. Своего рода «рекорд» был поставлен в Барабинском округе, где «твердозаданцев» обязали сдать 345 тыс. пудов при краевом задании в 100 тыс. пудов96. По данным на середину декабря, в целом по Сибирскому краю обязательные задания общим объемом в 20 021 тыс. пудов получили 111 532 крестьянских хозяйств (7,3 % от их общего количества). Максимальный удельный вес «твердозаданцев» имел Славгородский округ (10,1 % дворов), минимальный — Барабинский округ (3,6 %) (табл. 4.2). Сумма фактически разверстанных заданий на треть превышала краевой план97. На одно хозяйство в среднем приходилось 152 пуда98.
Сопротивление крестьянства хлебозаготовительной политике осуществлялось теми же методами, что и весной 1929 г. Однако их соотношение изменилось. Количество массовых волнений сократилось. В сводке центрального аппарата ОГПУ с начала кампании по 4 ноября ОГПУ в Сибири зафиксировано 12 подобных выступлений99. Основной их формой оставалось противодействие вывозу зерна из деревни. Активное участие в продовольственных беспорядках принимала беднота, наиболее остро ощущавшая нехватку хлеба. Так, в с. Нижний Кучук Благовещенского района Славгородского округа беднота «с криком "Не дадим государству ни фунта, сами голодаем" разобрала привезенные кулаками в потребобщество 70 пудов хлеба». «После проведения разъяснительной работы беднота осознала сделанную ею ошибку»100.
Таблица 4.2
Обложение крестьянских хозяйств Сибирского края твердыми заданиями в кампанию 1929/30 г.
Округ / регион
Хозяйства, получившие твердые задания
Твердые задания
всего
от общего числа дворов, в%
в т. ч.
подвергнутых «пяти-кратке»
разверстано, тыс. пуд.
выполнено, тыс. пуд.
от объема централизованных заготовок, в%
Омский
16 677
9Д
944
1314
1314
32,1
Славгородский
8500
10,1
989
1107
782
26,5
Барабинский
3772
3,6
449
345
290
33,6
294
Окончание табл. 4.2
Хозяйства, получившие твердые задания
Твердые задания
Округ / регион
всего
от общего числа дворов, в%
в т. ч.
подвергнутых
разверстано,
выполнено,
от объема централизованных заготовок, в%
«пяти-кратке»
тыс. пуд.
тыс. пуд.
Новосибирский
10 302
7,4
908
1071
1030
32,3
Каменский
5416
6,5
1101
550
319
17,1
Барнаульский
9980
8,0
987
1300
936
22,7
Бийский
12 045
9,0
1254
1775
1775
33,3
Рубцовский
5000
6,1
2210
1521
946
24,8
Юго-запад края
71 692
7,7
8877
8983
7392
28,2
Томский
5667
4,9
494
1380
1320
26,4
Кузнецкий
3801
4,9
855
890
632
17,6
Ачинский
5832
7,9
922
1994
1378
23,2
Красноярский
4852
8,0
353
1417
1372
33,4
Минусинский
5094
8,4
715
1056
960
33,1
Хакасский
1734
9,1
113
140
128
32,4
Канский
6000
7,5
1040
2191
1976
21,6
Иркутский
6860
8,0
958
1970
1685
27,4
Северо-восток
39 840
7,0
5482
11038
9451
25,4
края
Сибирский край
111532
7,3
14 359
20 021
16843
26,5
Источники: ГАНО. Ф. П-2. On. 1. Д. 3566. Л. 363; Д. 3509. Л. 211об.; Оп. 2. Д. 385. Л. 98; Сибирский край: Стат. справочник. Новосибирск, 1930. С. 272-273.
Примечания: 1) Данные о числе хозяйств, получивших твердые задания, объеме их разверстки и выполнении по Красноярскому округу — на 25 декабря, Омскому, Бара-бинскому, Новосибирскому, Каменскому, Рубцовскому, Томскому, Ачинскому, Иркутскому округам — на 20 декабря, Славгородскому, Барнаульскому, Бийскому, Кузнецкому и Минусинскому округам — на 10 декабря, по Хакасскому и Канскому округам — на 5 декабря 1929 г. По Рубцовскому и Канскому округам в источнике даны ориентировочные сведения. 2) Данные о числе хозяйств, подвергнутых «пятикратке», по Томскому округу — на 21 января, по остальным округам — на 26 января 1930 г. 3) Данные об объеме централизованных заготовок — на 20 января 1930 г. 4) Без учета сведений по Ойротии и Киренскому округу.
Массовым явлением стало сокрытие хлеба в ямах. Выросли масштабы бегства зажиточных крестьян из деревни. Увеличилось число террористических актов. По данным той же сводки ОГПУ, в связи
295
с хлебозаготовками в регионе произошло 100 терактов, в том числе 11 убийств, 7 ранений, 15 покушений, 23 поджога, 40 избиений, 4 случая имущественного вредительства101. Всего во втором полугодии 1929 г., согласно официальным данным, в Сибирском крае было зарегистрировано 606 кулацких террористических актов102.
В оперативной сводке полномочного представительства ОГПУ по Сибирскому краю от 7 ноября сообщалось: «Террор, убийства, поджоги, сопротивление со стороны кулацко-зажиточной части села фиксируются всеми округами: в Омском округе, Тарском районе, д. Мартюшово убита активистка — учительница Разгуляева. В Пав-лоградском районе, с. Неверовка, группой кулаков тяжело избит член хлебозаготовительной комиссии бедняк Любченко, в Новоомском районе, ст. Степной кулак Дмитриев пытался застрелить председателя сельсовета, будучи замеченным, бежал из квартиры, оказал вооруженное сопротивление, отстреливаясь до утра. В Барнаульском округе, Та.чъменском районе, пос. Новояловке призывниками убит секретарь ячейки РКП(б). В Томском округе, Поломошинском районе, с. Сосновом остроге сожжен нардом, в том же районе, с. Иткарь председателем ККОВ сожжено два зарода хлеба. В Красноярском округе, Но-воселовском районе, с. Яшущево было облито керосином, и подожжено здание сельсовета, в Муртинском районе, с. Михайловке [у] бедняка-активиста, члена комиссии по хлебозаготовкам, сожжен хлеб в количестве 7000 снопов»103.
Действия, квалифицируемые как саботаж хлебозаготовок, фиксировались властями и со стороны руководителей ряда колхозов, которые пытались скрыть реальные размеры посевных площадей и валового сбора, затягивали обмолот и продажу зерна, стремились реализовать его на вольном рынке, распределяли большую часть урожая среди колхозников. Так, например, «Коммуна "Заря свободы" Новосибирского округа включила в баланс несуществующих 50 чел. и такое же количество скота и увеличила нормы потребления, вывела нормы свободного хлеба в 30 пуд., имея фактически товарного хлеба 1000 пуд.». «Трудовая артель того же округа сокрыла 20 десятин посева, обнаруженного при проверке составленного с дефицитом хлебного баланса». «Балаганский куст колхозов Иркутского округа, "торгуясь" с колхозсоюзом, предлагал 1000, 3000, 5000, 8000 пуд., а когда на него нажали и поставили вопрос о роспуске, дал обещание сдать 15 ООО пуд.». Краевой прокурор объяснял подобные факты «засоренностью» колхозов «классово чуждыми элементами,«предпринимательскими стремлениями» ш.
Ответом большевистского режима на крестьянский протест являлись репрессии, которые приобрели беспрецедентный размах. В первую очередь они обрушились на жителей деревни, относимых властя
296
ми к категории кулаков и зажиточных. «Антикулацкие» репрессии должны были обеспечить выполнение заготовительных заданий в возможно более короткие сроки.
С тем, чтобы не допустить разбазаривания зерна до завершения кампании по подворной разверстке, в конце сентября — начале октября в Сибири было проведено около 200 процессов по ст. 107 УК РСФСР, «приостановивших выброску хлеба из деревни на вольный рынок». Всего в Сибири до конца декабря по ст. 107 осудили 422 человека105.
Следует отметить, что в кампанию 1929/30 г. уголовному преследованию по данной статье Уголовного кодекса подлежали не только спекулянты. Ее разрешалось применять «и в отношении тех кулаков, у которых хлеб в значительном размере будет найден запрятанным в землю или вообще будет установлена особо злостная форма укрытия хлеба»106. Найденное в яме зерно, которое принадлежало хозяйствам, получившим твердое задание, подлежало конфискации вне зависимости от того, выполнено оно или нет. Если владельцами спрятанного являлись хозяйства, относимые к категории середняцких или бедняцких, то по отношению к ним местным органам власти следовало руководствоваться следующими указаниями Сибкрайкома107. У середняков, не исполнивших взятое самообязательство, надлежало «забирать [в] счет задания соответственное количество хлеба, [в] тех случаях, когда спрятанные запасы превышают размеры самообязательств, [в] качестве меры воздействия применять через постанов -ленив комиссий содействия увеличение самообязательства не более как на пятнадцать процентов». У бедняков, не выполнивших самообязательства, зерно отбиралось только в том случае, если будет доказано, что «спрятанный ими хлеб принадлежит кулацко-зажиточным слоям». Кроме того, в отношении бедняков и середняков, спрятавших хлеб в ямы и не выполнивших самообязательств, следовало «принимать меры общественного воздействия, доказывая необходимость выполнения обязательств перед государством». Если середняцкое или бедняцкое хозяйство полностью рассчиталось с государством, то обнаруженное зерно не отбиралось, а его владельцам разъяснялся «вред порчи хлеба при зарывании [в] ямы».
Основным инструментом наказания крестьян, не выполняющих твердые задания, являлась ст. 61 УК РСФСР. 5 октября Р. И. Эйхе по проводу ГПУ потребовал от секретарей окружкомов «сломить кулацкое сопротивление», предложив для этого «немедленно организовать в основных хлебозаготовительных районах 2-3 открытых процесса над кулаками, злостно не выполняющими обязательных заданий. <...>Привлечь [к] суду необходимо наиболее ярких представителей кулачества, имеющих значительные излишки хлеба, ведущих контрреволюционную агитацию, замешанных [в] кулацком терро
297
ре, лишенных прав, обложенных индивидуально, с тем чтобы была применена максимально возможная мера репрессий — конфискация имущества и высылка, [в] отдельных случаях — расстрел. Процессы должны быть обеспечены широкой массовой работой среди бедноты [и] середняков, [с] тем чтобы [с] их стороны была безусловная поддержка этих репрессий. Показательные процессы должны широко, умело освещаться [в] печати, создавая общественное мнение [о] неизбежности поражения кулака»108.
Сельская правда. 1929. 29 авг.
Председатель крайсуда отдал своим подчиненным приказ «немедленно» приступить к проведению показательных процессов по ст. 61 УК РСФСР, рассматривая таковые «в день их поступления». Остальные дела, связанные с хлебозаготовками, надлежало завершать в трехдневный срок. В середине октября в деревне находилось более половины работников суда и прокуратуры. К 20 октября в их активе уже насчитывалось около тысячи дел по ст. 61, а к концу месяца — 1933 109.
В начале декабря, по сведениям крайпрокуратуры110, число осужденных составляло 4536 чел.; 584 из них было подвергнуто судебному штрафу, 1013 приговорено к принудительным работам, 2939 — к лишению свободы (в том числе 1501 — на срок свыше 1 года). Высылка в качестве меры наказания была применена к 1715 осужденным к лишению свободы. В 1773 случаях имущество привлеченных к судебной и административной ответственности подлежало конфискации. Штраф в качестве дополнительной меры социальной защиты наложили на 584 осужденных. Административный штраф должны были уплатить 9090 дворохозяев.
298
К концу декабря на территории Сибирского края по ст. 61 УК РСФСР (по неполным сведениям) в связи с хлебозаготовками было подвергнуто судебному преследованию 4976 чел., 1995 из них приговорено к высылке111. По данным на 26 января 1930 г., пятикратное обложение применили к 14 359 хозяйствам, что составляло 13 % от числа дворов, получивших обязательное заготовительное задание. В Каменском округе удельный вес подобных дворов достигал 20 %, в Кузнецком — 22,5, в Рубцовском округе — 44 %112.
Пятикратка еще до официального провозглашения лозунга ликвидации кулачества как класса стала инструментом раскулачивания. По сведениям Сибкрайкома, разорение 24,8 % хозяйств из общего числа раскулаченных в регионе к середине 1930 г. стало следствием применения пятикратного обложения. В некоторых округах мероприятия, проводимые в рамках исполнения постановления ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации», являлись лишь дополнением к пятикратке и конфискации имущества по судебным решениям по 61-й и другим статьям УК РСФСР113.
От конфискации имущества не освобождало и самораскулачивание. 19 ноября на страницах «Советской Сибири» краевой прокурор на основании ст. 17 общесоюзного Положения о взимании налогов и ст. 271 Гражданского процессуального кодекса РСФСР114 разоблачил новый маневр зажиточно-кулацкой части деревни, представители которой, «чтобы не продавать государству хлебные излишки по доведенному до их двора плану, уклониться от уплаты сельскохозяйственного налога и др. видов недоимок, после окончания полевых работ распродали или раздали на сохранение родственникам и соседям свое имущество, оставив в наличии то, что не подлежит продаже». В связи с этим крайпрокурор разъяснил, что данные законодательные акты «по отношению к кулацко-зажиточной части, распродавшей свое имущество», соблюдаться не будут115. «Кулаки, допустившие такие мошеннические действия, будут привлекаться по 2 ч. 169 ст. УК 116, карающей лишением свободы до 5 лет с конфискацией имущества». Крестьяне, «взявшие на сохранение имущество кулаков, не уплативших недоимку», обязывались в суточный срок сообщить об этом в сельсовет. В противном случае они подлежали преследованию по той же статье УК «как соучастники в мошенничестве».
Соответствующие меры были приняты для предотвращения срыва распродажи конфискуемого имущества. Согласно указаниям крайпрокуратуры и крайфинуправления в том случае, если таковое не удалось продать на первых торгах, оно подлежало реализации хозяйственным порядком. При этом допускалась продажа недвижимого имущества ККОВ, коммунам и сельхозартелям в рассроч
299
ку на шесть месяцев, а Сложные сельхозмашины, племенной скот и сельхозпродукты передавались государственным и кооперативным учреждениям117.
Осенью 1929 г. существенно увеличились масштабы применения ст. 58 УК РСФСР. 3 октября Политбюро ЦК ВКП(б) потребовало от ОГПУ и наркоматов юстиции РСФСР и УССР «принять решительные и быстрые меры, вплоть до расстрелов, против кулаков, организующих террористические нападения против совпартработ-ников и другие контрреволюционные выступления». По распоряжению ОГПУ к открытым антисоветским выступлением в деревне относились не только «групповые и массовые выступления», но и «срывы кампаний и собраний». 5 октября Наркомюст РСФСР разрешил «в отдельных случаях, когда действительно требуется немедленная реакция», проводить репрессии против контрреволюционных элементов не в судебным порядке, а через органы ОГПУ. На внесудебное рассмотрение продолжали направляться «все дела по предупреждению антисоветских выступлений в деревне и дела по контрреволюционным организациям»118.
По сведениям центрального аппарата ОГПУ на 4 ноября, в Сибири за контрреволюционные выступления в связи с хлебозаготовками арестовали 845 человек. К концу декабря, по неполным данным, в крае по ст. 58 УК РСФСР в рамках заготовительной кампании был осужден 401 житель деревни. Из них к высшей мере приговорили 145 чел.
В значительной степени репрессии применялись и в период организованных хлебозаготовок. 16 октября бюро Сибкрайкома ВКП(б) предложило «в течение двухдневного срока предъявить иски [в] судебном порядке, по крайней мере, [к] нескольким контрактантам на район [из]числа не выполнивших своих обязательств». Возбужденные дела надлежало рассматривать в течение 24 часов. К началу декабря в крае по факту невыполнения договоров контрактации было рассмотрено 1577 исков и 429 уголовных дел119. По отношению к контрактантам, «виновным в злостном невыполнении договора», уголовные дела возбуждались по ст. 131120 и 2-й части ст. 169 УК РСФСР. В директивах крайпрокуратуры по данному вопросу подчеркивалось, что безавансовость контрактации не может служить основанием для освобождения от ответственности, сдача законтрактованного хлеба не освобождает «от сдачи остального товарного хлеба (кулацкими хозяйствами в порядке выполнения обязательного задания, а середняцкими — в порядке самообязательства)». Гражданские иски к нарушителям контрактационных договоров надлежало рассматривать в двухдневный, а дела, возбужденные по ст. 131 УК, — в трехдневный срок. К уголовной ответственности по ст. 111 и 2-й части ст. 112 УК
300
РСФСР121 следовало также привлекать «должностныхлиц, проявивших бездеятельность в сборе законтрактованного хлеба»1'1"1.
16 октября бюро Сибкрайкома потребовало принятия решительных мер к колхозам, отказывающимся от сдачи хлеба. Таковые подлежали роспуску, лишению государственного кредитования, привлечению к налогообложению по нормам, предусмотренным для единоличных хозяйств123. Крайпрокуратура, в свою очередь, предложила местным прокурорам в случае роспуска колхозов «ставить вопрос об уголовной ответственности как официальных, так и неофициальных руководителей (членов — кулаков, влиявших на дела коллектива), инкриминируя им организацию лжекооперативов или использование кооперативной формы в целях личной наживы». К 1 декабря в крае было распущено 56 колхозов, 124 руководителя хозяйств привлечены к дисциплинарной и 139 — к уголовной ответственности124 (по ст. 111 или 112 УК РСФСР как должностных лиц или по ст. 169 «при установлении признаков обмана»). Параллельно проводилась кампания по чистке колхозов от «кулацких и других антисоветских элементов»115.
В конце октября усилилось репрессивное обеспечение сдачи гарнцевого сбора. 22 октября краевой суд и крайпрокуратура потребовали от торготделов и райисполкомов наложения на нарушителей законодательства в данной сфере «максимальных» штрафов и принудительного взыскания. К концу декабря в крае в административном порядке наказали 1008 владельцев частных и 176 работников «общественных» мельниц, в судебном — 655 и 86 чел. соответственно. 13 мельников приговорили к высылке. По неполным данным, 269 частных мельниц было конфисковано. При этом конфискованные мельницы передавались в общественный сектор126.
В качестве меры, обеспечивающей выполнение календарных заготовительных планов, местные функционеры по-прежнему достаточно широко прибегали к несанкционированным вышестоящими инстанциями противозаконным действиям. При этом перегибы касались не только не выполняющих твердые задания зажиточных крестьян, но и менее состоятельных держателей хлеба, поскольку иных, более эффективных, средств заставить их сдать хлеб в счет самообязательств у сельских функционеров не было.
В сводках крайкома и крайпрокуратуры сообщалось о многочисленных случаях грубого произвола. Так, в с. Ая Алтайского района Бийского округа «уполномоченный округа Луконин и местный [уполномоченный] арестовали кулаков и 2-х середняков, избивали их, устраивали инсценированные расстрелы, загоняли в речку, обливали холодной водой, садили в темный холодный подвал и таким "методом" добивались подписки о сдаче излишков»127.
301
В Фунтиковском сельсовете Чистюньского района Барнаульского округа, несмотря на распродажу 18 хозяйств, «кулацкий» план остался невыполненным на 10 тыс. пуд. «Эта часть была переложена на середняков и бедноту, в связи с чем последовал нажим:
а) середняков Гутова и Кузьмина вызвали ночью в сельсовет на допрос. При допросе наставляли наган и делали искусственный выстрел ударом пружины, они падали, а участники этого дела кричали: "промах" и становили еще... До этого раздели, собираясь вырезывать из спины ремни, колоть шилом живот и т. д.
Дальше приказывали: "Если не сдадите хлеба, то будем ставить на горячую плиту".
Проданных кулаков и выгнанных из дома приказывали не пускать на квартиру, если кто пустит, тот будет продан.
При ночном допросе кулакам закладывали в рот наган и поворачивали.
Кулаков и средняков заставляли ходить гусиным шагом вокруг сельсовета.
Выводили кулаков и середняков на кладбище ночью для расстрела, а когда вели, в это время чокали затвором. Приведши на кладбище, приказывали им стоять ночь до утра.
Продавшие ранее кулацкие хозяйства, и они находятся арестованными в РИКе — двух кулацких жен, более красивых, посадили в каталажку, а грудные ребята были дома, их приносили кормить в каталажку.
Арестованным писали письма комиссии с принуждением на половое сношение, если согласны будете, то вас освободим.
Бедняка Шумова при допросе избили и принудили вывезти весь хлеб.
2 середняков — семей красноармейцев Мартюковых подвергли аресту, заставили насильно вывезти хлеб.
Кулака Стугина приказывали беднякам бить, они били, а потом повели уполномоченные в гумно и заставили копать яму, после поставили в яму, сделав холостой выстрел»128.
Несмотря на публичное осуждение факта организации летом 1929 г. в Шипуновском районе «ударников» и «боевых штабов» по проведению хлебозаготовок (см. гл. III, § 6), аналогичные формы давления на крестьян продолжали практиковаться в ходе кампании 1929/30 г.
В начале ноября в Тогульском районе Бийского округа после получения райкомом ВКП(б) и районными уполномоченными по хлебозаготовкам выговора от окружкома за невыполнение календарных планов секретарь райкома дал установку: «Довольно разговаривать, надо работать». После этого сельские комиссии содействия хлебо
302
заготовкам были объявлены «штабами». Штабы проводили массовые аресты и конфискацию хлеба.
В с. Топтушка работа главного штаба при сельсовете и районных штабов на участках «была переведена на беспрерывку и нажим на держателя хлеба был направлен, главным образом, в ночное время. В течение 2 дней и ночей крестьянам совершенно не давали спать, например, одного крестьянина-середняка в течение одной ночи вызвали по очереди из одного штаба в другой несколько десятков раз.
Несмотря на проведение такого "нажима" на держателя хлеба, все же хлеб поступал слабо. Тогда главным штабом была дана директива о производстве массовых обысков с выгребанием хлеба, в результате чего был выгребен хлеб середняцких и бедняцких хозяйств.
Ко времени введения "военного положения" по распоряжению райкома в Топтушку была переброшена "особая ударная бригада" из 20 чел. коммунаров коммуны "Большевик", бывшей главной силой штабов.
Из главного штаба окружные уполномоченные давали следующие распоряжения: "Штабу 5-го района. Тем гражданам, которые отказываются выполнять (читай: сдавать хлеб), оказывать личную помощь: открыть амбар, нагрести мешки и отправлять мешки на [заготовительный] пункт без разговоров. Асеев, Сухих"»129.
Борьба с перегибами фактически началась только после того, как судьба кампании была предопределена. До этого все ограничивалось лишь предупреждением о недопустимости доведения обязательного плана до середняцкого двора. И лишь 5 ноября в решении Политбюро ЦК ВКП(б) было записано поручение секретарю ЦК Л. М. Кагановичу и председателю СНК РСФСР С. И. Сырцову «по вопросу о перегибах местных организаций при хлебозаготовках составить проекты писем отдельным районам по отдельным конкретным случаям»130.
Нам не известно, было ли направлено подобное письмо в адрес Сибкрайкома. Но касающееся перегибов циркулярное письмо от имени последнего было отправлено в адрес окружкомов Сибирского края лишь 8 декабря131. В нем указывалось, что партийные организации в ходе кампании должны были, «проводя решительный и жесткий нажим на кулака, срывающего заготовки, одновременно <...> столь же решительно бороться с антисередняцкими перегибами и извращениями нашей линии, когда массовая работа и революционная законность заменяется по отношению к середняку административным командованием». Тем не менее «отдельные случаи» антисередняцких перегибов в практической деятельности местных органов власти зафиксированы. Далее в письме перечислялись «факты вопиющего нарушения элементарных основ революционной законности», которые были «недавно вскрыты Бийским окружко
303
мом», включая информацию о приведенных выше примерах действий штабов в Тогульском районе и уполномоченных по хлебозаготовкам в с. Ая Алтайского района.
В заключительной части циркулярного письма крайком предупредил, «что за невнимательное отношение к извращениям партийной линии в отношении середняка, нарушений революционной законности будут приниматься самые решительные меры воздействия», и обязал их «по каждому конкретному факту перегибов проводить немедленно соответствующие меры исправления».
Выколачиванию хлеба из деревни способствовали и экономические рычаги, как то: сельскохозяйственный налог, самообложение, иные платежи. 3 октября ЦК ВКП(б) потребовал от региональных парткомов «принять меры к усиленному сбору всех причитающихся платежей по единому с [ель ]х[оз [налогу, страхованию, ссудам и по выполнению контрольных цифр по распределению на селе займа индустриализации. В октябре — ноябре провести самообложение и собрать причитающиеся по самообложению суммы»132.
Как указывалось выше, законодательно установленный максимальный лимит самообложения на 1929/30 г. устанавливался в размере 50 % оклада сельхозналога. В ряде округов данный лимит был превышен. В Ойротской автономной области, Хакасском, Канском, Барнаульском и Каменском округах он составлял соответственно 85, 62, 61, 53 и 51 % от суммы налога133.
Летом 1929 г. в Сибири началась кампания по выявлению хозяйств, которые относятся к категории кулацких, для последующего обложения «наиболее богатых» из них в индивидуальном порядке (см. выше). «Ориентировочный контингент» хозяйств, облагаемых в индивидуальном порядке, в Сибирском крае должен был составить 3,5 % от общего числа крестьянских дворов, а всех «явно кулацких» дворов — 4 %134. К началу октября финансовые органы края обнаружили 61,9 тыс. хозяйств, отнесенных к кулацким (4 % от общего числа хозяйств), 43,6 тыс. (2,8 %) из них обложили индивидуально. Подобные результаты учета не удовлетворяли ни краевое, ни центральное руководство. По мнению ревизовавшего Сибкрайфин-управление старшего инспектора Наркомата финансов РСФСР М. В. Яковлева, число хозяйств, облагаемых в индивидуальном порядке в крае, можно было довести до 50 тыс. При этом он считал, что в Сибири насчитывается до 150 тыс. кулацких хозяйств135.
Поиск кулаков продолжился. К 15 декабря в крае обнаружили 68,1 тыс. кулацких хозяйств (4,4 %), провели индивидуальное обложение 51,5 тыс. из них (3,3 %)136. Налог на одно индивидуально облагаемое хозяйство в 1929/30 г. (в территориальных рамках будущего Западно-Сибирского края) составил 239,5 руб., а на одно трудовое
304
хозяйство — 16,4 руб. На 1 февраля 1930 г. кулаки уплатили 41 % собранной в Сибирском крае суммы сельскохозяйственного налога137.
13 сентября ЦК ВКП(б) предложило местным органам власти «развернуть кампанию по досрочной уплате с[елъ]х[оз[налога»138. Реагируя на указание Центра, бюро Сибкрайкома в своей директиве 22 сентября предложило местным партийным и советским органам добиваться того, чтобы сельский сход, принимающий поселенный план, одновременно выносил постановление, «обязывающее кулацкие хозяйства досрочно, немедленно, не позднее первых: чисел октября, уплатить полностью все налоги, сборы (сельхозналог, страхплатежи, самообложение 50 процентов, военный налог, налог [на]лишенцев взамен сельисполнителей, все недоимки [по]разным платежам). [В] случае неуплаты применять репрессии за неисполнение решений сходов». На этих же собраниях надлежало выносить решения о досрочной уплате всех налогов и сборов остальными хозяйствами «[в[ порядке самообязательств, увязывая эту работу [с] необходимостью финансирования дела индустриализации, размещения третьего займа»139.
3 октября в округа был направлен циркуляр краевого суда и край-прокуратуры, в котором указывалось, что «неисполнение кулацкими хозяйствами постановлений общих собраний о досрочном внесении ими всех налогов и сборов служит основанием для применения к данной категории плательщиков тех же мер, каким они подвергались бы при уклонении от внесения налогов и сборов в сроки, установленные законом, т. е. принудительного взыскания и ответственности по 60 и 61, § 1, ст. УК». В то же время «невыполнение постановлений общих собраний о досрочном внесении налогов и сборов остальными плательщиками в порядке самообязателъства не должно служить основанием для применения принудительного взыскания и др[угих[ репрессивных мер. В случае отказа от выполнения постановлений общих собраний этой категорией плательщиков к ним могут быть применены только меры общественного воздействия»140.
16 октября президиум Сибкрайисполкома отдал распоряжение «о досрочном взыскании ссуд, выданных с[ельско[хозяйственной] кредитной кооперацией лицам, лишенным избирательных прав, кулакам, лжекооперативам, а также и ссуд, используемых не по назначению». Согласно требованиям крайсуда и крайпрокуратуры дела о досрочном взыскании ссуд надлежало рассматривать в трехдневный срок141.
4. Досрочное завершение кампании
Основной целью хлебозаготовительной кампании было ее завершение в предельно сжатые сроки. Для этого надлежало преодолеть
305
психологию самотека и форсировать заготовки уже в I квартале. Однако собранные основными заготорганизациями в конце лета — начале осени в Сибири объемы зерна не обеспечивали достижение поставленной цели. Выполнение регионального годового плана централизованных заготовок к концу сентября составляло 9,2 %. Ситуацию коренным образом должно было исправить полномасштабное включение механизма урало-сибирского метода и усиление репрессий в отношении саботажников хлебосдачи, острие которых должно было быть направлено на зажиточные слои деревни.
План централизованных заготовок для Сибирского края на октябрь был принят в размере 30 млн пудов. Колхозы Сибири должны были в течение месяца завершить выполнение годового задания по хлебосдаче. При этом колхозы юго-западных округов должны были рассчитаться с государством до 15 октября, а северо-восточных округов — до 1 ноября. На хозяйства, отнесенные к категории зажиточно-кулацких, удельный вес которых следовало довести до 7-9 % от общего числа крестьянских дворов, развёрстывалась половина регионального месячного задания — 15 млн пудов. Собрать твердые задания надлежало до 15 октября142. Утвердив региональное плановое заготовительное задание на октябрь, крайком потребовал выполнить его «полностью и безоговорочно». «Бездеятельности и разгильдяйству должен быть положен конец»143.
В октябре темпы хлебосдачи стали нарастать. За первую пятидневку месяца в крае заготовили 1729 тыс. пудов (140 % от предыдущей), за вторую — 2877 тыс. пудов (166 %), за третью — 3580 тыс. пудов (124 %)144. Однако выйти на плановые объемы сбора хлеба в течение первой половины октября не удалось. Месячное задание на 15 октября было выполнено на 27 %.
Руководство Сибирского края контролировало положение на хлебном фронте и постоянно подстегивало темпы заготовок. 8 октября бюро крайкома заявило, что «первая пятидневка октября не дала необходимого перелома». 11 октября президиум Сибкрайисполко-ма поставил на вид Славгородскому, Барнаульскому, Рубцовскому, Ачинскому и Минусинскому окрисполкомам за «слабое развертывание кампании». 12 октября бюро Сибкрайкома, рассмотрев вопрос «Об итогах 2-й пятидневки октября» объявило выговоры бюро Каменскому, Минусинскому, Рубцовскому и Славгородскому окружко-мам и поставило на вид Иркутскому окружкому ВКП(б)145.
На заседании бюро Сибкрайкома 16 октября 1929 г. результаты хлебозаготовок были признаны «совершенно неудовлетворительными». Ни в одном округе края не удалось добиться завершения сдачи твердых заданий. Не выполнялись договоры о поставках законтрактованного зерна. Сбор гарнца составил менее трети от плана на
306
октябрь. От колхозов поступило всего лишь 16 % от запланированного на месяц объема хлебосдачи. Виновными были названы окружные парткомы и окрисполкомы, которые «не организовали работу, обеспечивающую выполнение октябрьского задания, [и] продолжают свою неорганизованность, неповоротливость, пассивность прикрывать объективными условиями, ссылаясь [на] плохую погоду». В связи с этим бюро крайкома предупредило секретарей окружкомов и председателей окрисполкомов Барнаульского, Славгородского, Каменского, Рубцовского, Минусинского и Канского округов, «что [в] случае, если [в] четвертую пятидневку ими не будет достигнуто резкое увеличение поступления хлеба, они будут привлечены [к] партийной ответственности». Руководители остальных округов предупреждались, «что они также будут привлечены [к[ партийной ответственности при рассмотрении четвертой пятидневки [в] случае, если результаты следующей пятидневки не будут доведены [до] таких размеров, которые бы обеспечивали выполнение полностью октябрьского плана». Кузнецкий и Бийский окружкомы получали выговор «[за] снижение результатов хлебозаготовок [в] третью пятидневку, что явилось вследствие благодушия результатами первых двух пятидневок».
Советская Сибирь. 1929. 10 окт.
В направленной после заседания бюро крайкома в адрес секретарей окружкомов директиве, наряду с установками об ускорении сбора кулацкого, колхозного и законтрактованного зерна, особо подчеркивалась необходимость проведения массовой работы со средним и бедным крестьянством. Предлагалось «провести широкие собра
307
ния [под] лозунгом "Эту пятидневку каждый середняцкий, бедняцкий двор должен быть сдатчиком хлеба [в] счет самообязательств", организовать давление [на] крестьян-бедняков, середняков, [не] продавших весь причитающийся [с] них хлеб государству, на отдельных крестьян». Кроме директивы на места командировались ответственные краевые работники. Р. И. Эйхе отправился в Омский, председатель СибКК-РКИ Ф. Ф. Ляксуткин — в Кузнецкий, его заместитель А. И. Бочков — в Красноярский и Канский округа146.
Во второй половине октября рост объемов заготовок в регионе продолжился. Четвертая пятидневка дала 5331 тыс. пудов (+49 %), пятая — 6286 тыс. пудов (+18 %), шестая — 6945 тыс. пудов (+10,5 %)147. В целом за месяц в Сибири в централизованном порядке, по данным Наркомторга СССР, было заготовлено 27 141 тыс. пудов зерна. Этот показатель на 12 % превосходил предыдущий максимум для данного месяца, который был достигнут в октябре гораздо более урожайного 1928 г. (см.: Приложение, табл. V). По оперативным сведениям Сибкрайторготдела, к 1 ноября выполнение годового плана по краю в целом составило 50,4 %, по юго-западным округам — 57,5 % (табл. 4.3). Фактические объемы хлебосдачи были еще больше, так как в 1929/30 г. в зачет выполнения государственного плана шел лишь тот хлеб, который кооперативные заготовители сдавали «Со-юзхлебу». Соответственно находящееся на глубинных ссыпных пунктах зерно формально заготовленным не считалось.
Таблица 43
Ход плановых заготовок хлебопродуктов в 1929/30 г. в Сибирском крае
(по округам)
Округ / регион
На 1.11. 1929 г.
На 1.01. 1930 г.
централизованные заготовки
гарнцевый сбор
централизованные заготовки
в том числе контрактация
I. Заготовки хлебопродуктов (тыс. пудов)
Омский
2958
733
4082
1958
Славгородский
1550
412
2896
1738
Барабинский
721
449
859
359
Новосибирский
2260
491
3166
1374
Каменский
1100
379
1840
976
Барнаульский
2315
481
4065
1179
Бийский
2571
446
5295
2574
Рубцовский
1749
417
3734
2013
Юго-запад края
15 224
3807
25 939
12 171
Томский
3063
385
4995
2173
308
Окончание табл. 4.3
Округ / регион
На 1.11. 1929 г.
На 1.01. 1930 г.
централизованные заготовки
гарнцевый сбор
централизованные заготовки
в том числе контрактация
Кузнецкий
1803
202
3536
1748
Ачинский
3102
256
5897
3648
Красноярский
1489
211
4113
2541
Минусинский
724
159
2676
1013
Канский
1853
335
9106
6129
Иркутский
3055
329
6140
3374
Северо-восток края
16 959
1877
36 847
20 810
Сибирский край
32 183
5684
62 786
32 980
II. Выполнение годового плана (%)
Омский
79,8
56,3
110,3
75,2
Славгородский
51,6
54,9
96,5
64,3
Барабинский
144,0
64,1
171,6
105,6
Новосибирский
85,2
42,6
119,4
65,4
Каменский
47,1
56,5
78,9
65,4
Барнаульский
51,4
41,8
90,3
45,3
Бийский
51,3
44,6
105,8
98,9
Рубцовский
36,8
55,3
78,6
74,5
Юго-запад края
57,5
50,9
98,1
71,0
Томский
63,7
55,0
104,0
88,3
Кузнецкий
51,4
44,9
101,0
80,5
Ачинский
50,8
51,1
96,6
123,6
Красноярский
40,7
60,1
112,6
125,7
Минусинский
20,5
41,8
76,0
101,2
Канский
40,9
51,5
101,1
194,4
Иркутский
49,2
41,2
99,0
119,5
Северо-восток края
45,4
49,0
98,8
123,2
Сибирский край
50,4
50,3
98,5
96,9
Источники: ГАНО. Ф. П-2. On. 1. Д. 3511. Л. 34; Оп. 2. Д. 432. Л. 23, 24; Жизнь Сибири. 1929. № 11-12. С. 26.
Примечания: 1) В таблице приведены оперативные данные Сибкрайторготдела. 2) Ржаная и пшеничная мука учтены в чистом виде.
Несмотря на беспрецедентно высокие объемы заготовок, месячное задание осталось недовыполненным на 8 %. Это вызвало недовольство бюро Сибкрайкома, рассмотревшего 1 ноября вопрос «О вы
309
полнении октябрьского хлебозаготовительного плана»148. В качестве отрицательных результатов месяца на заседании бюро были названы: отставание в выполнении заготовительных планов Минусинского, Рубцовского, Славгородского и Каменского округов; «относительно крупный недобор хлеба по кулацко-зажиточному сектору»; «значительное невыполнение плана заготовок по колхозам»; «слабое выполнение договоров по контрактации»; «крайне недостаточное поступление гарнцевого сбора».
План сбора гарнца за октябрь был выполнен на 65 %. Выполнение контрактационных договоров на поставку хлеба на 1 ноября составляло 54 %. Колхозы сдали за октябрь 2,8 млн пудов зерна (46,7 % месячного плана). Недобор по «твердым заданиям» определялся в 30-35 %. Минусинский округ выполнил годовой план централизованных хлебозаготовок на 20,5 %, Рубцовский округ — на 36,8, Каменский округ — на 47,1 %, Славгородский округ — на 51,6 %. В Славгород-ском округе были самые низкие в Сибири показатели выполнения твердых заданий (28 % на 20 октября)149.
Указание крайкома на отрицательные моменты в хлебозакупках в крае в значительной степени были связаны с тем, что Центр, «исходя из фактического хода хлебозаготовок», перенес завершение кампании на более ранние сроки. Централизованные заготовки за октябрь в целом по стране достигли рекордного уровня в 291,3 млн пудов. В связи с этим 26 октября Политбюро ЦК ВКП(б) обязало парторганизации Украины, ЦЧО, Средне- и Нижне-Волжского краев, Крыма, Татарской и Башкирской АССР, Урала, Закавказья и Средней Азии «закончить выполнение годового плана хлебозаготовок к 1 декабря». 29 октября директиву о форсировании заготовок получили Северо-Кавказский, Казахстанский и Сибирский крайкомы. На Северном Кавказе план по сбору продовольственных культур надлежало выполнить не позднее 1 декабря, а по всем зерновым — не позднее 1 января. Конечный срок выполнения годового задания для Казахстана и Сибири был установлен на 1 января 1930 г.150 Как указывалось выше, ранее было принято решение завершить кампанию в южных регионах до января, в остальных регионах — до февраля.
В решении Политбюро от 5 ноября разъяснялось, что «выполнение в срок хлебозаготовительного плана не включает в себя гарнцевого сбора», который должен был осуществляться в течение всего заготовительного года. После выполнения годового плана централизованной хлебосдачи заготовки предлагалось продолжать «в порядке самотека». Региональные парткомы предупреждались «о недопущении ликвидационных настроений и самоуспокоения в связи с успешным ходом хлебозаготовок в ряде районов и о необходимости добиться выполнения плана хлебозаготовок в установленные ЦК сроки»151.
310
Руководство Сибирского края решило завершить кампанию в еще более сжатые сроки, нежели этого требовало Политбюро. Очередной пленум Сибкрайкома 1 ноября принял постановление о выполнении годового плана централизованных хлебозаготовок «не позднее 15 декабря». При этом абсолютно большую часть объема зерна, оставшегося до его выполнения, — 29,4 млн пудов — планировалось собрать в ноябре152. В утвержденном в тот же день постановлении бюро крайкома указывалось на необходимость «в кратчайшие сроки» добиться выполнения твердых заданий и обеспечить «немедленную» сдачу колхозами «товарных излишков». Однако главным резервом, который должен был обеспечить завершение кампании к указанному сроку, в постановлении было названо выполнение «обязательств (контрактация) и самообязательств, принятых бедняцко-середняцкой частью крестьянства. Правильная организация работы комиссий содействия в этом направлении, создание местного деревенского актива из числа бедняков и середняков, полностью выполнивших свои контрактационные договора и самообязательства, общественная проверка выполнения договоров и самообязательств должны приковать исключительное внимание партийных и советских организаций на селе»153.
Несмотря на призывы крайкома сохранить «достигнутый в конце октября напряженный темп хлебозаготовок», объемы хлебосдачи в ноябре стали уменьшаться. За первую пятидневку собрали 6008 тыс. пудов (86,5 % от предыдущей), за вторую — 4185 тыс. пудов (70 %), за третью — 3084 тыс. пудов (74 %). К 15 ноября месячное задание по централизованным заготовкам было выполнено на 43 %, по сдаче законтрактованного зерна — на 47, сбору гарнца — на 24 %154.
16 ноября в округа по проводу ГПУ направлена директива крайкома и крайисполкома, в которой указывалось, что «третья пятидневка ноября дает провал [в] темпе хлебозаготовок, [в] большинстве округов [в] первую половину ноября не обеспечено выполнение месячного плана. Особенно преступно снижают [в] течение трех последних пятидневок округа, не выполнившие своего годового плана, что показывает — [в] этих округах успокоились достигнутыми результатами [и] считают, [чтоJ дальше работа пойдет самотеком. Такому разгильдяйству должен быть положен конец». В связи с этим окруж-комы и окрисполкомы обязывались: а) «добиться восстановления темпа, обеспечивающего выполнение полностью ноябрьского плана»; б) «ни на один день не прекращать нажим на кулака, в большинстве районов не выполнившего твердого задания»; в) в округах, выполнивших годовое задание, «не устанавливая новых планов», проверить, разверстаны ли твердые задания на все кулацкие и зажиточные хозяйства, «не допуская ни одного случая, чтобы кулак ускользнул от
311
обязательного задания»; г) «на деле проверить выполнение договоров контрактации, обязав контрактанта немедленно выполнить заключенный договор»155.
17 ноября Президиум Сибкрайисполкома в связи с невыполнением месячного задания по сбору гарнца обязал сибконтору «Союзхлеба» «немедленно» взыскать с владельцев мельниц всю задолженность по нему за предыдущие годы. Окрисполкомы должны были «через райисполкомы и сельсоветы проверить выполнение обязательств по гарнцевому сбору, применяя все меры воздействия на уклоняющихся владельцев мельпредприятий». Кроме того, крайторготделу предлагалось лишить округа, слабо выполняющие план хлебозаготовок и гарнцевого сбора, «права использования 10 процентов] отчислений от гарнцевого сбора на местные нужды до выполнения календарного плана»156.
Несмотря на грозные окрики и усиление репрессий (в ноябре общее число осужденных в связи с хлебозаготовками увеличилось по сравнению с октябрем почти на треть157), объемы поступления зерна в счет централизованной хлебосдачи во второй половине ноября продолжали снижаться. Четвертая пятидневка дала 2756 тыс. пудов (-11 %), пятая — 2341 тыс. пудов (-15 %), шестая — 1898 тыс. пудов (-19 %)158.
В целом за месяц в Сибири в централизованном порядке, по данным Наркомторга СССР, было заготовлено 19 219 тыс. пудов зерна. Этот показатель на 31 % превосходил предыдущий максимум для данного месяца (см.: Приложение, табл. V). При этом завышенное месячное задание, по оперативным данным крайторготдела, было выполнено лишь на 69 %. Невыполнение плана объяснялось тем, что большую часть хлеба из деревни уже «выкачали», а бездорожье препятствовало подвозу уже заготовленного зерна на базовые ссыпные пункты. План по более урожайным северо-восточным округам, в которых санный путь установился раньше, был выполнен на 77,5 %, а по юго-западным — только на 53 %. Выполнение ноябрьского плана по сбору гарнца составляло в целом по краю 49 %, по юго-западным округам — 41 %159.
Несмотря на исчерпание ресурсов, давление на местных функционеров, а соответственно и нажим на деревню не ослабевали. 27 ноября Сибкрайком обязал парткомы округов, не выполнивших годовое заготовительное задание: а) «не допускать демобилизацию работников, командированных на хлебозаготовки, перебросить их в отставшие районы для развертывания широчайшей массовой работы»; б) «решительно усилить судебные репрессии по отношению [к] кулаку, исходя из того, что не сдавшие до сих пор хлеба кулаки являются самыми злостными»; в) «закончить не позднее 5 декабря проверку выполнения договоров контрактации [и] продажи хлеба колхозами»;
312
г) «обеспечить полное поступление гарнцевого сбора, организовав с привлечением батраков проверку всех мельниц, предав суду злостных несдатчиков гарнца, также укрывателей действительной производительности мельниц»160.
8 декабря Сибкрайком, осудив в своем циркулярном письме антисередняцкие перегибы» в Бийском округе (см. выше), одновременно потребовал от окружкомов «максимально усилить массовую работу среди бедняцко-середняцких масс за немедленное выполнение ими 100 % самообязательств и по контрактации». Они также обязывались, «не ослабляя общественного и репрессивного нажима на кулака», добиться «(независимо от 100% выполнения плана селом или районом) полного выполнения твердых обязательств кулаками и зажиточными »161.
В начале декабря темпы заготовок в Сибири за счет вывоза хлеба из глубинных пунктов увеличились. Первая пятидневка декабря принесла 3002 тыс. пудов, или в 1,6 раза больше, чем завершающая пятидневка ноября. На территории региона установился стабильный санный путь. В отстающих округах была введена обязательная трудгужповинность. В Бийском округе это привело к 13-кратному приросту объемов хлебосдачи. За вторую пятидневку месяца в счет централизованных заготовок поступило 2479 тыс. пудов, что также существенно превышало показатели последних пяти дней ноября162.
К середине декабря годовой план централизованных заготовок в регионе был практически выполнен. По оперативным данным, на 15 декабря его выполнение составляло 94,6 %, а с учетом зерна, находящегося на глубинных пунктах, — 101,1 %163. После этого в соответствии с указаниями Политбюро от 5 ноября (см. выше) централизованные заготовки в большинстве округов края перешли в режим так называемого самотека. Тем не менее до конца года в Сибири шла «зачистка» невыполненных обязательств по отдельным округам и районам, твердым заданиям, контрактации, колхозам. Особое внимание руководство края уделяло вывозу зерна из глубинки. 17 декабря президиум крайисполкома обязал окрисполкомы привлекать к судебной ответственности виновных в его задержке164. Продолжался нажим на мельпредприятия по линии гарнцевого сбора.
По оперативным данным на 31 декабря 1929 г., на территории Сибирского края без учета гарнцевого сбора заготовили 62,8 млн пудов хлеба, что составляло 98,5 % годового задания. План по сдаче законтрактованного зерна был выполнен на 97 %, по сбору гарнца — на 50,3, по твердым заданиям — на 84 %165. Кулацкие и зажиточные хозяйства на 20 января 1930 г. сдали в счет выполнения «твердых заданий» 16 843 тыс. пудов (26,5 % от общего объема централизованной заготовки) (см. табл. 4.2).
313
В январе 1930 г. в СССР началась кампания, многократно более значимая для правящего режима, — массовая коллективизация. Централизованные хлебозаготовки свелись к минимуму. В январе — марте в Сибирском крае они составили 1700 тыс. пудов (2,6 % от годового итога), в апреле — июне — 297 тыс. пудов (0,5 %). В начале года в счет заготовок в основном шел хлеб, который продолжал вывозиться из глубинки, весной и в начале лета заготорганизаций приобретали оставшиеся в колхозах и у единоличников весьма незначительные товарные запасы. В счет сбора гарнца за вторую половину заготовительного года в регионе поступило 4527 тыс. пудов (44,5 % годового итога) (см. табл. 4.1).
В итоге с июля 1929 г. по июнь 1930 г. включительно в Сибирском крае, по сведениям Наркомторга СССР, в централизованном порядке было заготовлено 64 280 тыс. пудов хлебопродуктов (в 1,6 раза меньше, чем в 1928/29 г.). Выполнение годового плана составило 100,9 %. По контрактационным договорам от объединенных в простейшие производственные кооперативы единоличных хозяйств поступило 33 993 тыс. пудов (53 % централизованных заготовок). Хлебосдача колхозов составила 9436 тыс. пудов (14,7%), совхозов — 238 тыс. пудов (0,4 %). Удельный вес кооперативных заготорганизаций в заготовках зерна вырос с 86,5 % в 1928/29 г. до 95 % в 1929/30 г. При этом доля Сибкрайсоюза сократилась с 50,6 до 29 %, а Сибполевод-союза — выросла с 36 до 66 %. Удельный вес юго-западных округов в централизованных заготовках за I и II кварталы составил 41 % (в 1928/29 г. по данным на конец года 67 %). Гарнца по краю за год собрали 10 184 тыс. пудов (90,1 % годового плана) (см.: Приложение, табл. VII; табл. 4.3).
В целом по СССР объем государственных плановых заготовок зерновых культур в 1929/30 г. составил 981,8 млн пудов, в том числе централизованные хлебозаготовки, включая осуществляемые по плану Наркомторга СССР отчисления в децентрализованные фонды, — 841,3 млн пудов (без отчислений — 804 млн), гарнцевый сбор — 140,4 млн пудов. От совхозов поступило 23,9 млн пудов (2,8 % общего объема централизованных заготовок), от колхозов — 92,2 млн пудов (11,0%), по контрактационным договорам от объединенных в простейшие производственные кооперативы единоличных хозяйств — 180,9 млн пудов (21,5%).
Годовой план централизованных хлебозаготовок был перевыполнен на 9,2 %. Перевыполнение было достигнуто за счет высоких результатов Украины (118,7 % годового плана), ЦЧО (ПО %) и Урала (ИЗ %). Доля Сибири в централизованных заготовках составила 7,6 % (снижение по сравнению с предыдущим годом на 12,2 п. п.), Урала — 4,1 (-5,1 п. п.), Казахстана — 4,3 (-6,6 п. п.), Нижнего и Сред
314
него Поволжья — 12,2 (-7,9 п. п.), ЦЧО — 11,6 (+5,7 п. п.), Северного Кавказа — 11,1 (+1,5 п. п.), Украины — 33,1 % (+16,7 п. п.). Удельный вес восточных регионов (Урала, Сибири и Казахстана) снизился с 40 до 16 %, юго-западных — вырос (в основном за счет Украины) с 32 до 56 %166. Осенью 1929 г. фактически возобновился экспорт хлебопродуктов, который в два предыдущих года был сведен к минимуму. За 1929/30 г. из СССР было вывезено 81 429 тыс. пудов зерновых и зернобобовых, что превышало показатели 1927/28 и 1928/29 г. соответственно в 2,5 и 16,7 раз, но почти в 2 раза уступало показателям 1926/27 г. (см.: Приложение, табл. X).
Осуществленный осенью 1929 г. широкомасштабный политический, административный и экономический нажим на деревню позволил государству форсировать хлебозаготовки и добиться не только выполнения годового плана в беспрецедентно короткие сроки, но и его перевыполнения. Несмотря на некоторое снижение валового сбора зерновых, плановые заготовки хлеба, включая гарнцевый сбор, в СССР в 1929/30 г. выросли по сравнению с 1928/29 г. почти в 1,7 раза. Данный прирост был достигнут за счет существенного увеличения доли отчуждаемого у производителей хлеба167. При этом изымался не только товарный хлеб, но и часть необходимого продукта. Развязанные в ходе кампании репрессии против зажиточного крестьянства стали своеобразным прологом раскулачивания. Достижение большевистским режимом в ходе кампании поставленных перед ее началом целей создало у Сталина и его окружения, а также региональной партийной элиты уверенность в возможности успешного решения задач форсированной коллективизации.
Примечания
1 Как ломали нэп: Стенограммы пленумов ЦК ВКП(б). 1928-1929 гг. М., 2000. Т. 4: Объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 16-23 апреля 1929 г. С. 672-673. При правке стенограммы своей речи Сталин уточнил: «Остальные 150млн пудов приходится брать в порядке организованного давления на кулацкие и зажиточные слои деревни». В правленый вариант текста он также включил следующий призыв: «Нужно, прежде всего, ликвидировать психологию самотека как вредную и опасную вещь. Нужно организовать хлебозаготовки. Нужно мобилизовать бедняцко-середняцкие массы против кулачества и организовать их общественную поддержку мероприятиям советской власти по усилению хлебозаготовок» // Там же. С. 491.
2 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 344. Л. 203.
3 Там же. Д. 374. Л. 101.
315
4 Там же. Ф. Р-47. On. 1. Д. 697. Л. 111; Ф. П-2. Оп. 2. Д. 374. Л. 101; Оп. 4. Д. 37. Л. 57; Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 665; Советская Сибирь. 1929. 20 авг.
5 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 374. Л. 59.
6 В соответствии с окончательным вариантом годового плана (см. ниже) от совхозов предполагалось получить 30 млн пудов зерна (3,5 %), от колхозов — 100 млн (11,8 %), по контрактационным договорам с объединенными в простейшие производственные объединения единоличными хозяйствами — 190 млн (22,4 %), по гарнцевому сбору — 113 млн пудов (13,3%). В 1928/29 г. цифры по сдаче зерна были соответственно 5,1 млн, 25,4 млн, 8,8 млн и 87,9 млн пудов, что составляло 0,9, 4,3, 1,5 и 14,8 % от общего объема плановых заготовок // Ежегодник хлебооборота. № 4-5: За 1929/30 и 1930/31 гг. М., 1932. Ч. 1. С. 25; № 3: За 1928/1929 г. М., 1931. С. 15.
7 СЗ СССР. 1929. № 47. Ст. 411; СУ РСФСР. 1929. № 55. Ст. 544.
8 Экономическое обозрение. 1930. № 1. С. 111; Социалистическое строительство СССР: Стат. ежегодник. М., 1935. С. 332; Гущин Н. Я. Сибирская деревня на пути к социализму (Социально-экономическое развитие сибирской деревни в годы социалистической реконструкции народного хозяйства. 1926-1937 гг.). Новосибирск, 1973. С. 177.
9 КПСС в резолюциях... Т. 4. С. 301.
10 Хлебоцентр. 1929. № 20. С. 12; Информационный бюллетень «Со-юзхлеба». 1929. № 107. С. 3.
11 Хлебоцентр. 1929. № 18. С. 3, 4.
12 Правда. 1929. № 18. С. 3, 4.
13 СЗ СССР. 1929. № 44. Ст. 385.
14 Там же. № 12. Ст. 102; СУ РСФСР. 1929. № 29. Ст. 302.
15 СЗ СССР. 1929. № 28. Ст. 252.
16 В Сибирском крае общая сумма платежей по сельхозналогу в 1929/30 г. снизилась по сравнению с предыдущим годом на четверть и составила 26,2 млн руб. // ГАНО. Ф. Р-6. On. 1. Д. 1517. Л. 63.
17 СУ РСФСР. 1929. № 68. Ст. 665.
18 ГАНО. Ф. Р-6. Оп. 1.Д. 1517. Л. 2, 64.
19 Там же. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 374. Л. 103 об.
20 Советская Сибирь. 1929. 20 авг.
21 Экономическое обозрение. 1930. № 1. С. 28.
316
22 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 678, 659, 694; Ежегодник хлебооборота. № 4-5. Ч. 1. С. 25; Приложение, табл. IX.
23 Экономическое обозрение. 1930. № 1. С. 29.
24 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 659.
25 Гущин Н. Я. Сибирская деревня на пути к социализму. С. 458.
26 ГАНО. Ф. Р-47. On. 1. Д. 613. Л. 96; Д. 697. Л. 121; Приложение, табл. II.
27 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 7. Д. 450. Л. 56.
28 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 4. Д. 37. Л. 106. 8 сентября бюро крайкома «признало возможным» установить региональный план хлебозаготовок в размере 62 900 тыс. пудов // Там же. Л. 104.
29 Там же. Ф. Р-47. On. 1. Д. 697. Л. 121-123 об.
30 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 697.
31 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 4. Д. 37. Л. 111.
32 Там же. On. 1. Д. 3560. Л. 43.
33 Там же. Оп. 4. Д. 38. Л. 363.
34 В отличие от предыдущих лет в региональные и общегосударственный годовой план централизованных хлебозаготовок на 1929/30 г. задание по закупке маслосемян не включалось.
35 ГАНО. Протоколы заседания президиума Сибкрайисполкома. 1928. Протокол № 1-178.
36 Бюллетень новосибирской товарной биржи. 1929. 10 окт.
37 Жизнь Сибири. 1929. № 11-12. С. 25; ГАНО. Ф. Р-294. On. 1. Д. 507. Л. 20.
38 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 658.
39 27 февраля 1929 г. Крылов в своем выступлении на IV Сибирской краевой партийной конференции предложил в качестве нового метода хлебозаготовок так называемую демократическую разверстку. См. выше.
40 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 351. Л. 158, 173, 203-204, 240.
41 Там же. Ф. Р-47. On. 1. Д. 697. Л. 111.
42 Там же. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 374. Л. 59-60. 43Там же. Оп. 4. Д. 37. Л. 56.
44 Там же. Оп. 2. Д. 374. Л. 92.
45 Там же. Оп.4.Д. 37. Л. 71.
46 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 666.
47 Там же. С. 695.
317
48 Там же. С. 808.
49 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 374. Л. 39.
50 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 658.
51 СУ РСФСР. 1929. № 60. Ст. 589.
52 См.: Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 806.
53 Там же. С. 664-667.
54 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 432. Л. 181.
55 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 679.
56 Там же. С. 680.
57 Там же. С. 680-681.
58 Там же. С. 691.
59 Там же. С. 679.
60 Там же. С. 686.
61 Там же. С. 691. 62Тамже. С. 711.
63 Там же. С. 693.
64 Там же. С. 697.
65 Заготовки, проведенные в июле в ходе кампании 1928/29 г., учитывались в рамках кампании 1929/30 г.
66 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 374. Л. 80.
67 Там же. On. 1. Д. 3508. Л. 3.
68 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 692.
69 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 4. Д. 37. Л. 96.
70 Там же. Оп. 2. Д. 374. Л. 68.
71 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 695.
72 Там же. С. 697.
73 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 374. Л. 77-78.
74 Там же. Л. 74.
75 Там же. On. 1. Д. 3560. Л. 43.
76 Там же. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 8. Л. 97-98.
77 Там же. Ф. П-2. Оп. 4. Д. 38. Л. 363.
78 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 693-694.
79 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 374. Л. 18-20.
80 Там же. Ф. Р-1228. Д. 846. Л. 32.
81 Там же. Ф. П-2. Оп. 4. Д. 39. Л. 4-5.
318
82 См.: Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 744.
83 ГАНО. Ф. П-2. On. 1. Д. 3509. Л. 149 об.
84 Там же. Оп. 2. Д. 374. Л. 60. 8о Там же. Л. 77.
86 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 695.
87 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 374. Л. 74.
88 Там же. On. 1. Д. 3560. Л. 44.
89 Советская Сибирь. 1929. 2 окт.
90 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 374. Л. 28.
91 Там же. On. 1. Д. 3566. Л. 363.
92 Там же. Д. 3509. Л. 74.
93 Там же. Л. 43, 27 об.
94 Там же. Л. 27 об.
95 Там же. Л. 41, 46; Оп. 2. Д. 39. Л. 35.
96 Там же. On. 1. Д. 3509. Л. 72; Д. 3566. Л. 363; Оп. 2. Д. 39. Л. 35.
97 Объем твердых заданий превышал краевой план их разверстки в Омском округе на 31 %, в Славгородском округе — на 38, в Бара-бинском округе — на 245, в Новосибирском округе — на 34, в Каменском округе — на 10, в Барнаульском округе — на 8, в Бийском округе — на 48, в Рубцовском округе — на 27, в Томском — на 25, в Кузнецком — на 27, в Ачинском — на 66, в Красноярском — на 136, в Минусинском — на 6, в Хакасском — на 40, в Канском — на 10, в Иркутском - на 31 % // Там же. On. 1. Д. 3566. Л. 363.
98 Там же.
"Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 744.
100 ГАНО. Ф. П-2. On. 1. Д. 3509. Л. 28.
101 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 743.
102 Гущин Н. Я. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне (1926-1933 гг.). Новосибирск, 1971. С. 184.
103 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 746.
104 ГАНО. Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 97. Л. 10.
105 Там же. Л. 6 об.; Ф. П-2. On. 1. Д. 3509. Л. 212 об. 106Там же. Ф. Р-1061. On. 1. Д. 8. Л. 97.
107 Там же. Ф. П-2. On. 1. Д. 3560. Л. 94.
108 Там же. Л. 53.
319
109 Там же. Ф. Р-1063. On. 1. Д.4. Л. 101; Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 97. Л. 6 об.; Ф. П-2. On. 1. Д. 2571. Л. 252.
110 Там же. Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 97. Л. 7 об.
111 Требование о расширении практики высылок «как средства борьбы со злостными спекулянтскими элементами» содержалось в директиве ЦК ВКП(б) «О мерах по усилению хлебозаготовок» от 20 сентября 1929 г. // Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 697.
112 ГАНО. Ф. П-2. On. 1. Д. 3566. Л. 364 об.; Оп. 2. Д. 385. Л. 98.
113 Гущин Н. Я., Ильиных В. А. Классовая борьба в сибирской деревне (1920-е - середина 1930-х гг.). Новосибирск, 1987. С. 227. В Рубцовском округе по пятикратному обложению было раскулачено 2645 хозяйств, по судебным решениям — 185, по постановлению ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. — 2103; в Кузнецком округе — 1483, 197 и 569 хозяйств соответственно.
114 Ст. 17 общесоюзного Положения о взимании налогов и ст. 271 ГПК РСФСР содержали перечень видов имущества, которое не разрешалось отчуждать в счет погашения налоговых недоимок.
115 14 ноября 1929 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление об изменении ст. 17 Положения о взимании налогов, в соответствии с которым ряд пунктов перечня имущества, не подлежащего взысканию, не распространялся на кулацкие хозяйства. У подобных хозяйств в счет погашения недоимок с момента принятия данного законодательного акта разрешалось распродавать с торгов: а) «запас топлива и продуктов продовольствия, необходимый для членов семьи недоимщика и проживающих вместе с ним лиц, находящихся на его иждивении, на три месяца»; б) «продукты продовольствия для плательщиков единого сельскохозяйственного налога в количестве, необходимом до нового урожая»; в) «сельскохозяйственный живой и мертвый инвентарь в количестве на одно хозяйство: 1) одной сохи, 2) одного плуга, 3) одной бороны, 4) одной коровы, 5) одной лошади <...>; на корм скоту в количестве, потребном до сбора новых кормов»; г) «быков-производителей, если они обслуживают общественное стадо, и необходимое количество корма для каждой головы на срок, указанный в предыдущем пункте, а равно на молодняк рабочего скота в возрасте до 3 лет и телят до полутора лет в количестве не более одной головы на хозяйство»; д) «составляющие неотъемлемую принадлежность сельского хозяйства жилые и хозяйственные постройки»; е) «не снятый урожай»; ж) «семена в количестве, необходимом для посева на обрабатываемой недоимщиком земле в текущем сельскохозяйственном году, и в скотоводческих хозяйствах — на количество скота, необходимое для
320
сохранения хозяйства». Фактически в перечне имущества, которое не подлежало взысканию в счет недоимок у хозяйств, относимых к категории кулацких, оставалось только «необходимое для. недоимщика и лиц, состоящих на его иждивении, носильное зимнее и летнее платье, белье, обувь и другие необходимые предметы домашнего обихода» // СЗ СССР. 1929. № 71. Ст. 672.
116 Ст. 169 УК в части 1 предусматривала лишение свободы на срок до двух лет за «злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или иных личных выгод (мошенничество)», в части 2 — лишение свободы на срок до пяти лет с конфискацией всего или части имущества за «мошенничество, имевшее своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению» // Уголовный кодекс РСФСР. М., 1929. С. 88.
117 ГАНО. Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 97. Л. 9-9 об. 118Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 714, 716, 702.
119 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 4. Д. 39. Л. 35; Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 97. Л. 10.
120 Ст. 131 УК РСФСР предусматривала лишение свободы на срок не менее 6 месяцев с конфискацией всего или части имущества за «неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным и общественным учреждением или предприятием, если при рассмотрении дела в порядке гражданского судопроизводства обнаружен злонамеренный характер неисполнения» // Уголовный кодекс РСФСР. С. 75.
121 Статья 112 УК РСФСР гласила: «[Ч. 1.]Злоупотребление властью, превышение или бездействие власти и халатное отношение к служебным обязанностям, если в результате их последовал развал руководимого должностным лицом центрального аппарата управления или таких же государственных аппаратов производства, торговли, кредита и транспорта, [влечет] лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже двух лет.
[Ч. 2.] Во всех остальных случаях злоупотребления властью или служебным положением, превышения власти или служебных полномочий, бездействия власти и халатного отношения к обязанностям, не подпадающих под признаки настоящей и предыдущих (109-111) статей, — принудительные работы на срок до одного месяца, или увольнение от должности, или лишение на срок до двух лет права занятия руководящей или ответственной должности, или возложение обязанности возместить причиненный вред, или общественное порицание» // СУ РСФСР. 1928. № 139. Ст. 907.
122 ГАНО. Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 97. Л. 10; Ф. Р-1061. On. 1. Д. 8. Л. 98.
321
123 Положением о едином сельскохозяйственном налоге на 1929/30 г. предусматривался более льготный порядок обложения коллективных хозяйств по сравнению с индивидуальными. Коммуны с облагаемым доходом на едока, не превышающим среднего по району, получали скидку в 60 % исчисленной налоговой суммы, сельхозартели — 40, товарищества по совместной обработке земли — 20 %. Колхозам с превышением среднего уровня облагаемый доход устанавливался путем вычитания из среднерайонного 30 % для коммун, 25 % — для артелей и 20 % — для тозов // СЗ СССР. 1929. № 12. Ст. 102.
124 ГАНО. Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 97. Л. 11-11 об.; Ф. П-2. Оп. 4. Д. 39. Л. 34.
125 См.: Коллективизация сибирской деревни. Январь — май 1930 г. Новосибирск, 2009. С. 406.
126 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 4. Д. 44 а. Л. 64; Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 97. Л. 12-12 об.
127 Там же. Ф. П-19. On. 1. Д. 310. Л. 179.
128 Там же. Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 97. Л. 20 об.
129 Там же. Ф. П-19. On. 1. Д. 310. Л. 179; Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 97. Л. 20.
130 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 744.
131 ГАНО. Ф. П-19. On. 1. Д. 310. Л. 179.
132 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 713.
133 ГАНО. Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 97. Л. 14 об. В целом по краю по состоянию на 1 декабря 1929 г. самообложение было принято в размере 41,6 % оклада сельхозналога.
134 Там же. On. 1. Д. 940. Л. 38.
135 Политика раскрестьянивания в Сибири. Новосибирск, 2000. Вып. 1: Этапы и методы ликвидации крестьянского хозяйства. 1930-1940. С. 52.
136 Там же. С. 12. На этом выявление кулаков не завершилось. К 15 марта число выявленных и облагаемых в индивидуальном порядке кулацких хозяйств увеличилось до 75,4 тыс. (4,9 % от общего числа крестьянских дворов в крае) и 63,3 тыс. (4,1 %) соответственно.
137 Гущин Н. Я. Классовая борьба и ликвидация кулачества... С. 151.
138 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 696.
139 ГАНО. Ф. П-2. On. 1. Д. 3560. Л. 45.
140 Там же. Ф. Р-1027. Оп. 6. Д. 10. Л. 209-209 об.
322
141 Там же. Ф. П-2. Оп. 4. Д. 44 а. Л. 63.
142 Там же. On. 1. Д. 3509. Л. 26; Советская Сибирь. 1929. 28 сент.
143 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 4. Д. 38. Л. 363.
144 Там же. Оп.1. Д. 3509. Л. 47.
145 Там же. Оп. 2. Д. 374. Л. 28; Оп. 2. Д. 374. Л. 28; Ф. Р-47. On. 1. Д. 787. Л. 47; Ф. П-2. Оп. 4. Д. 40. Л. 77.
146 Там же. Ф. П-2. Оп. 4. Д. 39. Л. 34-35, 30.
147 Там же. On. 1. Д. 3509. Л. 47.
148 Там же. Оп.4.Д. 40. Л. 190-192.
149 Там же. Л. 192; Ф. Р-47. Оп. 5. Д. 97. Л. 6, 9; Герман Е. Н. Хлебозаготовки в Сибири накануне коллективизации (кампании 1928/29 и 1929/30 г.) // Налоги и заготовки в сибирской деревне (1890-1920-е гг.). Новосибирск, 2004. С. 228; (табл. 4.3).
ьо Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 737, 740; Приложение, табл. VI.
151 Трагедия советской деревни... Т. 1. С. 744. В том же решении Политбюро отменило постановление Средне-Волжского крайкома «о забронировании 600 тыс. ц пшеницы для семссуд» и отклонило его же предложение «о дополнительном отчислении из заготовок для бедноты, ограничившись отчислением установленных 10 % от гарнцевого сбора».
152 ГАНО. Ф. П-2. Оп. 2. Д. 352 а. Л. 689; On. 1. Д. 3509. Л. 68.
153 Там же. Оп. 4. Д. 40. Л. 191.
154 Там же. Оп.1. Д. 3509. Л. 68. Протоколы заседаний президиума Сибкрайисполкома. 1929. Протокол № 10-258.
155 Там же. Д. 3560. Л. 93.
1й6Там же. Протоколы заседаний президиума Сибкрайисполкома. 1929. Протокол № 10-258.
157 Там же. Д. 2571. Л. 252.
158 Там же. Д. 3509. Л.68, 148.
159 Там же. Л. 148.
160 Там же. Оп. 2. Д. 374. Л. 2.
161 Там же. Ф. П-19. On. 1. Д. 310. Л. 180.
162 Там же. On. 1. Д. 3509. Л. 148.
163 Там же. Протоколы заседаний президиума Сибкрайисполкома. 1929. Протокол № 14-262.
164 Там же.
323
11
Табл. 4.3; ГАНО. Ф. П-2. On. 1. Д. 3566. Л. 363; Д. 3509. Л. 211 об. Ежегодник хлебооборота. № 4-5. Ч. 1. С. 17,90; Мошков Ю. А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства СССР (1929-1932 гг.). М., 1966. С. 70; Приложение, табл. VIII, IX.
Если в 1928/29 г. в рамках государственных плановых заготовок у них изымалось около 15 %, то в 1929/30 г. — около 23 % выращенного зерна // Ежегодник хлебооборота. № 4-5. Ч. 1. С. 25.
I
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Процесс монополизации сибирского заготовительного рынка начался в период Первой мировой войны и завершился в 1920 г. Переход большевистского режима к новой экономической политике начался с отмены госмонополии на сельхозпродукцию. В период с весны по осень 1921 г. государство осуществило неудавшуюся попытку передать монополию на межрегиональный вненалоговый оборот хлебопродуктов потребительской кооперации, которой диктовались как способы заготовок (товарообмен), так и уровень цен (обменных эквивалентов). С осени 1921 по лето 1922 г. была проведена либерализация цен, демонополизация рынка, легализация частного капитала и частичное разгосударствление перерабатывающей промышленности. Содержание политики государственного регулирования рынка в период с лета 1922 г. по осень 1925 г. характеризуется рядом в целом безуспешных попыток его ремонополизации, административного устранения частника и перехода к директивному механизму образования цен. В период с конца 1925 по 1927 г. включительно рыночный механизм ценообразования был окончательно заменен директивным, а монополия на закупки хлеба фактически перешла в руки жестко централизованного государственно-кооперативного заготаппарата.
Преобладание в СССР в период нэпа административной тенденции в регулировании рынка над либеральной предопределялось, прежде всего, господством большевистского режима с его не претерпевшей принципиальных изменений доктринальной установкой на необходимость построения социализма как бестоварного общества с одной формой собственности. Допущение рыночных регуляторов в экономике рассматривалось как временное отступление, а дискуссии внутри правящей элиты сводились по существу лишь к определению сроков его завершения. Даже относимые к «правым» лидеры Коммунистической партии положительно оценивали фактическое восстановление государственной монополии на сельхозпродукцию и замену рыночного механизма ценообразования на директивный в 1926/27 г.
При этом степень антирыночных настроений у провинциальных элит была значительно выше, чем у центральной. Не составляла ис
325
ключения и Сибирь, выбор управленческих решений партийного, советского и хозяйственного руководства которой исходил из установок на постоянную борьбу с «вылазками нэпа». Усиление административного вмешательства в экономику диктовалось и логикой самовоспроизводства сложившейся в СССР системы партийно-государственной власти. Магистральными направлениями ее развития являлись централизация, бюрократизация и расширение сфер непосредственного влияния.
К 1928 г., получив в собственность большую часть реализуемой крестьянством продукции, государство с января этого года стало стремиться к собственности на всю произведенную продукцию, а затем и к монополии на ее производство.
Экономической основой монополизации хлебооборота являлось наращивание неэквивалентности обмена между монополизировавшим оптовый хлебный рынок государством и деревней. Правящий режим в рамках поставленной им в повестку дня задачи сверхиндустриализации страны стремился максимизировать объемы получаемого в свои руки зерна и одновременно минимизировать его закупочную цену. Это позволяло, с одной стороны, увеличить прибыльность и величину хлебного экспорта и тем самым нарастить импорт машин и оборудования, а с другой — удешевить централизованное снабжение потребителей внутри страны. Однако на пути осуществления подобных стремлений стояло крестьянство. Во-первых, крестьянское хозяйство, по определению, отличалось низкой товарностью. Во-вторых, селяне не желали продавать произведенное ими зерно государственным заготовителям и огосударствленной кооперации по низким ценам, а предпочитали либо найти более выгодных покупателей в лице частников, либо уменьшить объемы его реализации, увеличив внутрихозяйственное потребление, отложив сбыт или сократив производство.
Массовая задержка крестьянами реализации хлеба со стороны крестьян (хлебные стачки) вызывала сокращение объемов централизованных заготовок и ухудшение продовольственного снабжения населения потребляющих регионов и городов. В середине 1920-х гг. хлебные стачки купировались преимущественно экономическими мерами (сокращением экспорта, импортом зерна, хлебными и товарными интервенциями, повышением закупочных цен), что, однако, приводило к снижению темпов промышленного строительства. В 1927/28 г., в очередной раз столкнувшись с широкомасштабной задержкой продажи зерна его производителями, советские лидеры отказались поступиться намеченными индустриальными программами и приняли решение перейти к внеэкономическим методам отчуждения хлеба.
326
No comments:
Post a Comment